Человек без надежды (СИ) - Страница 147

147

— Вы уверены, что хорошо себя чувствуете? — заботливо осведомилась Дороти. — У вас такое напряженное выражение лица!

— Я просто подумал, что очень странно продолжать официально общаться "на вы" после всех этих событий в техническом центре… — медленно произнес Габриэль.

— Вы снова правы, — она усмехнулась и провела свободной рукой по волосам, уложенным тщательно растрепанную прическу, которая ей весьма шла. — С удовольствием перейду "на ты".

— Мне, наверное, все это кажется, — понизив голос, поделился с ней своими подозрениями Дольер. — Если сейчас я тебя попрошу взять меня за руку и ты в ответ не дашь мне по физиономии, все происходящее — точно бред!

— Не в моих правилах раздавать пощечины людям на больничной койке, — весело заметила Дороти и, слегка подвинув стул вперед, положила ладонь на кисть его руки.

Все, точно сон! Очень приятный, но, к сожалению, совершенно нереальный. Габриэль слегка прикрыл глаза. Во снах вообще возможно что угодно! Вот он сейчас возьмет и сделает ей предложение, а глупая женщина с готовностью согласится! Они поселятся в новой просторной квартире, он будет каждый день торопиться с работы домой, целовать ее при встрече и, небось, успеет завести с ней троих детей, прежде чем он очнется и окончательно поймет, что все это ему почудилось: и букет, и теплый взгляд, и осторожное прикосновение дрогнувших тонких пальцев чуть ниже его запястья. И он еще Бриану собирался давать советы! Да самому Дольеру нужно открутить голову и хорошенько встряхнуть мозг, чтобы он встал на место!..

— Ну что, вам не удалось уговорить его на процедуры? — тихо поинтересовалась медсестра — они‑то всегда входили в палаты без стука и приглашения! — Понимаете, это необходимо для более быстрого восстановления организма!

— Знаете, я как‑то… Думаю, вы несколько преувеличиваете мое влияние на своего пациента, — пробормотала Дороти. — И вообще, господин Дольер лучше знает, что ему нужно, а что — нет. Раз он говорит…

— Ладно уж, давайте сюда вашу расписку и вашу капельницу! — слабым голосом пробормотал Габриэль.

Крайне приятный бред, но нельзя же вечно предаваться мечтам! Пусть уж колют, а то неизвестно, как далеко он зайдет в этом своем состоянии нереальности!..

— …Волнуешься?

— Ты бы, конечно, на моем месте не волновалась! — Бриан Маккинан осторожно ощупал повязки, по — прежнему скрывающие почти все его лицо.

— Конечно, нет, — Сильвер, устроившаяся в его палате на стуле для посетителей, пожала плечами. — Я бы вообще все эти дни с момента взрыва плакала, не переставая, от боли. И билась в истерике.

Бриан наградил ее сердитым взглядом, как если бы подозревал, что она над ним издевается. Разумеется, он ни за что на свете не признался бы, что ему плохо. Что заживающие шрамы на лице ужасно саднят и чешутся. И что ноги, которых уже нет, тоже иногда невыносимо болят, а швы на них разошлись во время "приключений" в техническом центре — обо всем этом Сильвер рассказал доктор, а сам Маккинан продолжал улыбаться.

Он шутил, даже когда их всех увозили из техцентра — Войцеховская и Дороти поехали с раненым лидером Центра летной подготовки на одном медицинском магнитомобиле, а Бриана пришлось нести на носилках до второго. Ему пришлось затаскивать себя вместе с креслом по крутым ступенькам наверх, а потом еще и спуститься по винтовой лестнице. У него открылось несколько швов и внутреннее кровотечение, и уже в магнитомобиле доктора принялись орудовать вокруг Маккинана какой‑то аппаратурой. Глядя на пятна крови, расплывающиеся по его одежде и носилкам, Сильвер едва сдерживалась, чтобы не закричать и не заплакать. А Бриан все говорил вполголоса что‑то шутливое и ободряющее, пока его не усыпили обезболивающим препаратом!

Она вообще впервые сейчас увидела его беспокойство. Раз оно так заметно, космопилот и в самом деле очень — очень волнуется. Сегодня должны были снять повязки с его лица и затылка (единственного, что не пострадало при заключительной сцене в техническом центре "Одиннадцати", поэтому дата перенесена не была), поэтому Бриан и нервничал. Казалось, его совершенно не беспокоила собственная внешность, пока она скрывалась за белоснежными бинтами и непрозрачным пластырем. Он даже не показывал своего недовольства инвалидным креслом и буквально за какие‑то дни научился управлять им так же уверенно, как, наверное, водил и легкий космический челнок. Волноваться он начал только сейчас, в день, когда повязки должны были снять. Маккинан то и дело поднимал руку и пытался осторожно прощупать свое лицо под бинтом. От этого смущался и нервничал еще больше.

— Как там твои сеансы у психолога? — больше для того, чтобы заполнить паузу, поинтересовался Бриан.

— Теперь их потребуется больше, — покачала головой девушка. — Приличный психотерапевт сможет сделать на мне состояние. Саманта говорит, что у меня после всех этих событий серьезный шок, просто я этого пока не понимаю. А мне… мне, кажется, стало легче.

— Это после событий в техническом центре? — строго осведомился космопилот. — Там, где тебя вообще не должно было оказаться ни при каких обстоятельствах?

— Не ругайся, — примирительно улыбнулась Силь. — Доктор Дрейк, кстати, считает, что мне это действительно помогло. Ну, правда, во все подробности я ее не посвящала — только сказала, что по ее совету участвовала в окончательном разрешении… ситуации. Мне и правда стало легче! И вообще, я за эти несколько дней с момента взрыва вдруг стала чувствовать себя совершенно по — другому!

147