Человек без надежды (СИ) - Страница 96

Глядя, как Израэль неторопливо и сосредоточенно варит кофе в настоящей турке (потемневшей от времени, со слегка погнутой ручкой), Микаэла впервые за последние дни почувствовала, как на ее душу снисходит покой. Рядом со Старым Лисом она могла ненадолго отрешиться от своих проблем. Ее мудрый наставник поможет во всем. Он всегда повторял, что, если остановиться, сесть и обстоятельно подумать, можно найти выход из любой ситуации, решить проблему даже самой высокой сложности. Сам Израэль умел отгораживаться от мельтешащей вокруг суеты и погружаться в размышления практически в любой, даже самой сложной ситуации. Мика пока не обладала такой удивительной способностью.

Ароматный темно — коричневый, почти черный напиток полился в небольшую чашечку, которая вскоре перекочевала на столик рядом с креслом Войцеховской. За ним, как по волшебству, появилась небольшая вазочка с настоящим сахаром (подсластителей Израэль не признавал и часто шутил, что пошел на трудную государственную службу только потому, что знал: после выхода на пенсию сможет позволить себе невероятно дорогие натуральные продукты), антикварный серебряный молочник и поднос со свежими булочками — Вайс утверждал, что их пекут по его рецептам в ближайшей булочной, но Микаэла подозревала, что это он сам на досуге заделался хлебопеком.

— Ну, дорогая, рассказывай, зачем пожаловала? — устроившись в кресле напротив с собственной чашкой кофе, Израэль лукаво сверкнул глазами.

— Что тут говорить, если ты и сам все знаешь! — фыркнула Микаэла, осторожно вдыхая аромат густого темного напитка. — Может, ты мне сам расскажешь, зачем я здесь?

— С философской точки зрения, каждому из нас суждено исполнить какую‑то свою миссию на ковчеге, — усмехнувшись, принялся рассуждать Вайс. — Вопрос "зачем я здесь" сродни интересу к исследованию так называемого "смысла жизни", поэтому однозначного ответа на него, боюсь, не имеется…

— Если мне вдруг вздумается узнать, что я делаю на "Одиннадцати", я приду не к тебе, а к психиатру, — Микаэла добавила в кофе сахар и сливки и осторожно размешала содержимое чашки небольшой серебряной ложечкой. — Думаю, мы оба знаем, что я не совсем это имела в виду.

— Ладно, вернемся к более приземленным вопросам, — без возражений согласился Израэль. — Ты пришла ко мне, потому что взрыв в "Мертвеце", очевидно, не был спровоцирован неполадками в электропроводке — это похоже на дело рук человека. Значит, служба безопасности роет носом землю, чтобы найти таинственного взрывника. Если бы ты преуспела, об этом уже объявили бы или, по крайней мере, разошлись бы слухи в нашей узкой среде. То, что ты здесь, автоматически означает, что служба безопасности зашла в тупик, и ты не очень хорошо себе представляешь, куда двигаться дальше.

— А ты представляешь? — если бы кто‑то другой разговаривал с ней таким назидательным тоном или высказывал столь нелицеприятные вещи, Войцеховская, несомненно, пришла бы в ярость и принялась с пеной у рта доказывать, что служба безопасности делает все возможное, но разозлиться на проницательного Вайса даже не подумала.

Израэль расхохотался. Смех у него был раскатистый и заразительный настолько, что невозможно было не улыбнуться в ответ, даже если повода для радости не имелось.

— Девочка, да ты, никак, полагаешь, что я сейчас начну доставать тебе верные решения, будто пушистых кроликов из черной шляпы?! — Вайс вытер с глаз выступившие от смеха слезы и совсем невесело покачал головой. — Жаль тебя разочаровывать, Микаэла, но на своего далекого предка я совершенно не похож!

Лишь немногие на "Одиннадцати" знали о том, что Израэль — далекий потомок знаменитого Эрика Вайса, который в начале XX века на Земле был больше известен под псевдонимом Гарри Гудини. Имя трюкача стало нарицательным почти три тысячелетия назад и "перекочевало" на "Одиннадцать" вместе с переселенцами.

— Ну, ничего такого я не ожидаю… — Мика задумчиво отпила кофе — напиток, как и все у Израэля, был превосходен. — Просто подумала: вдруг ты уже что‑то сопоставил и пришел к неким логическим выводам?..

— К некоторым — пришел, — согласился Вайс. — Но для полноты картины мне не хватает сведений, которыми со мной служба безопасности теперь не делится. Я бы мог, конечно, из чистого любопытства порыться во внутренней сети или заглянуть на чашку чая к кому‑нибудь из бывших коллег, но решил, что не стоит переходить тебе дорогу.

Несмотря на официальную отставку, у Израэля сохранилась самая высокая степень доступа в систему, и его пароли регулярно обновлялись и пересылались экс — лидеру службы безопасности. Порой Мика получала от него письма с осторожными, ненавязчивыми рекомендациями по тому или иному вопросу. Он называл эти легкие "вмешательства" "зарядкой для ума, позволяющей старику не закиснуть вместе со своими компотами", Войцеховская порой была ему благодарна — Старый Лис замечал такие вещи, которые могли "проскочить" даже мимо ее недремлющего ока. Но в критических ситуациях Вайс становился болезненно щепетилен. И, как только понял, что со взрывом в "ДиЭм" связана некая мутная история, тут же церемонно устранился от любой информации по данному вопросу. Чтобы получить его помощь, нужно было лично посвятить Израэля во все исходные подробности.

Вздохнув, Микаэла отставила в сторону чашечку с кофе и начала рассказывать. Она не докладывала так ни командору, ни перед Большим Советом — рапорты Кройчету не имели лирических отступлений, а заместители и мэры порой с молчаливого согласия командора оказывались "обнесенными" даже некоторым количеством ключевой информации. Вайсу же она привыкла "отчитываться" по полной программе, отвлекаясь на побочные мелочи и обстоятельно отвечая на сопутствующие вопросы. Он любил говорить, что нужно "обладать всей информацией", поэтому специально для него Мика выяснила все, что смогла, об основных действующих лицах, а также их семьях и ближайшем окружении.